Collecting Moments

Автостоп, каучсерфинг и расходы в Японии Мы провели в Японии семьдесят пять дней: полтора месяца осенью 2017 года и месяц весной 2018-го. Вот наш маршрут (оранжевым обозначены все места, где мы останавливались через каучсерфинг): Мы проехали 2170 км автостопом по островам Хонсю , Хоккайдо , Кюсю и Сикоку . Мы останавливались через каучсерфинг в тридцати разных домах. Кроме троих американцев, преподававших английский, все наши хосты были японцами. Мы жили в семьях с детьми , у одиноких студентов , у профессоров, инженеров , бизнесменов, дантистов и архитекторов , у пенсионеров и молодых людей . Это было удивительное путешествие в Японию, которую не видят и не знают туристы . В Японию старых деревень и тихих городков . Мы потратили 1210 евро на человека за 75 дней. Расходы : на транспорт 407 евро (из них 200 евро на перелеты лоукостами по Японии из-за недостатка времени на автостоп. Осенью: из Токио в Саппоро, Саппоро — Фукуока, Осака — Токио и весной из Фукуоки в Токио), на ед

Японская весна В затопленном поле риса Найти свое отражение В морщинах дождя — смысл Забытый в колосе времени Рассыпался у порога, В каждом зерне — луч света Останемся здесь немного Чтобы дождаться лета?

Каучсерфинг и друзья в Японии Вернулись в нашу любимую японскую семью, которую нашли через каучсерфинг. За полгода, пока мы путешествовали по Азии, Харуки успел из детского сада перейти в школу. Мальчишка подрос и первое время даже смущался говорить с нами на английском. Потом, правда, привык и болтал без остановки, как раньше. Гуляли с ним по “лунной долине", перекрикивались с холмами через ущелье и слушали эхо. По пути шестилетний Харуки смело и ловко взбирался на огромные камни и с высоты громко гудел в игрушечный мегафон. Его мама совершенно спокойно наблюдала за этим со стороны — без восклицаний, вздохов, криков и замечаний. Ели свежие сочные яблоки, которые я разламывала пополам руками, нарушая все правила приличия за столом (даже если он стоит на склоне горы). В Японии самое неожиданное поведение может считаться не комильфо. Например, не принято есть на ходу на улице. Фрукты, купленные в супермаркете, нужно непременно донести до дома, помыть, почистить, разрезать на равные

Автостопом из Беппу в Кокураминами - Ребят, хотите провести урок английского в школе? - Конечно! - Успеете к 13:45 или лучше на второй урок на час позже? - Успеем! Ведь ехать-то всего-ничего — чуть больше ста километров. Уже два с лишним часа мы стоим под ярким солнцем на выезде из Беппу, куда тащились с рюкзаками пять километров в гору. Пенсионеры, совершавшие ежедневный променад, посоветовали нам переместиться дальше от поворота на love hotel и съезда на широкую трассу. Теперь, пока солнце не перевалит за дом у дороги, мы голосуем в тени и всё так же в ожидании любви и отзывчивости от водителей, которые даже не смотрят в нашу сторону. А японский учитель еще вчера приготовил своим ученикам сюрприз, который сегодня может до них так и не добраться. До начала первого урока остается чуть меньше трех часов. Из ста километров между Беппу и Кокураминами мы с раннего утра преодолели ноль! И тут перед нами останавливается крутая черная тачка, в которой сидит модная молодая пара. - Куда вы

- Вы в онсен? - Нет, к водопаду. - К какому? Здесь поблизости нет водопадов, зато есть очень хороший бесплатный онсен. Садитесь, я вас довезу. Так мы попали к горячему минеральному источнику в горах среди вулканов. В Беппу тысячи онсенов, сюда все и ездят только для того, чтобы попариться. В городе сотни труб, из которых постоянно вырывается густой пар. Обычно онсен - довольно дорогое удовольствие. - Вы можете полностью раздеться. Не стесняйтесь! Сюда часто и японские женщины приходят. Не нужно ничем прикрываться. Прежде чем входить в чистый бассейн, надо помыться. Вон там, куда вода стекает. Вот вам тазик, мыло, шампунь. Непривычно, конечно, сидеть голой в компании мужчин разного возраста. Однако, японцы ведут себя очень корректно. Никто не таращится и даже не удивляется - ни семидесятилетние старцы, ни молодые бизнесмены. Вода из источника наполняет два бассейна. Первый погорячее - сорок пять градусов, второй - порядка сорока двух. Местные рекомендуют погружаться на две-три м

В старом тоннеле каждый шаг отдаётся эхом из прошлого. “Далеко ли до Сайки-айки-айки-айки? “ Видишь дом на горе над морем? Под ним белая шапка сакуры. Мой дед построил его пятьдесят лет назад. “Лёгок ли путь-уть-уть-уть?” Он провел к нему воду от чистого источника через тонкую трубку, которую проложил по обочине. Кран никогда не закрывали. Вокруг прудика бабушка посадила цветы и васаби. Помню, однажды вода иссякла, вдруг стало тихо, журчания не слышно. Мы с дедом нашли место протечки в лесу и починили. “Есть ли где отобедать-дать-дать-дать?” В то время высоко в горах проходила оживленная трасса. Дед открыл придорожное кафе. О нём знали все водители от Саики до Усуки. Японцы любят отдыхать по пути. Тогда же не было хайвеев, так останавливались на обед в местных ресторанах. Дела у деда шли хорошо. “Слыхали, строят новую дорогу-огу-огу-огу?” Теперь машину здесь редко встретишь. В основном, велосипедисты ездят, да старики гуляют. Дед перед смертью не согласился спуститься к нам в де

- Ну же, мальчишка, вскочи на подножку! Ты же не знаешь, что за горой. А там столько интересного! Но скоростная электричка пролетает мимо. Сто лет назад, когда железную дорогу только начинали строить, жителей деревни Отомари спросили, нужна ли им станция. Те посовещались и решили, что как была у них тихая неспешная жизнь без поездов, пусть так и остаётся. В мире неспокойно – война кругом, того и гляди приедет какой командир и всех в армию заберет. А без станции вроде спокойнее. С тех пор так и повелось – пути есть, а остановки нет. Отомари живет под убаюкивающий стук колес. Только поезда всегда проносятся мимо.

“Это запрещено, но мы никому не скажем...” — до крошечного городка Сайки на Кюсю мы добрались на фуре. Обычно в Японии дальнобойщики не подвозят автостопщиков, но сегодня нам попался особенный водитель — молодой веселый авантюрист. Ему удалось втиснуть грузовик в узкие улочки и не снести загнутые крыши буддийских храмов на крутых поворотах. Высадил он нас прямо в центре на глазах у удивленных стариков и старушек, совершавших ежедневный моцион к замку на холме. Казуми, у которой мы остановились через каучсерфинг на четыре дня, переехала сюда из Токио. До этого они с другом год путешествовали по всей стране в доме на колесах — искали тихое уютное место вдали от толп и шума. В Сайки можно подняться к атмосферным руинам на горе, прогуляться по старой улице, усыпанной розовыми лепестками сакур, и попробовать местные деликатесы. Например, кайсендон - сашими на рисе - в ресторане, хозяин которого, он же главный повар, каждое утро выбирает на рынке свежую рыбу и морепродукты для своих блюд.

*** Коминка стоит В Ямато-чо под горой. Монета в полу.

Четвертый день на Кюсю - в Кагошиме. Пообедали на берегу океана с видом на величественный, могущественный вулкан Сакурадзима. Окунули ноги в горячий источник на черном острове с огненным закатом. Поужинали в душевном семейном ресторане с нашим удивительным хостом Набу. Он только что вернулся из Монголии, где две недели прожил в юрте с кочевниками. - Они мне на прощание лошадь подарили, представляете?! Я ведь здесь на ветеринара учусь и подрабатываю в конном клубе - знаю, как с животными обращаться, и умею ездить верхом. Я всё время, что там провел, помогал мужчинам. Мы вместе овец пасли, стригли их, прививки делали.

В сумерках, когда духи дождя и ветра засыпают, в горный храм приходит старик. Он наливает воду из источника в каменные чаши и ждет птиц. Долго сидит в тишине падающих лепестков сакуры и вглядывается в темноту вечернего леса. Если прилетает необычно яркая, он ее фотографирует. Потом встает и медленно спускается навстречу фонарям большого города. Лодка, покачиваясь на волнах, прорезает багряную дорожку, на солнечном диске высвечиваются три силуэта. Бабушка с дедушкой везут внука на маленький зеленый остров, подальше от небоскребов Гонконга. Они пришвартовываются, привычным движением привязывают моторку , поднимаются на высокий берег и исчезают из виду в узком переулке. Закаты в нашей жизни случаются гораздо чаще восходов. Так уж получается, что что мы успеваем на закрытие, прощание, последний яркий всплеск, после которого лишь безмолвие ночи.

Без двадцати три — пауза, остановка. Ночи? Дня? Не важно. Замереть, притаиться. Прислушаться к дыханию джунглей. Уловить запах океана под горой. Сокол прорезал небо в окне острым крылом. Ветер с моря задел занавеску и отпустил — вместо силы паруса лишь нежность и легкость. Собака аккуратно ступает по расколотой плитке во дворе. Время не щадит и не забывает. Оно в свисающей лохмотьями штукатурке, в мраморных разводах на стенах, в геометрически расчерченном пространстве вместо крыши. Оставленный, заброшенный, покинутый дом — на часах два сорок.